Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд

— Нет. Никто.

Она не глядела на него, и Ранд уже не сдерживал раздражения. Она лгала. Лгала ему. Он-то думал потолковать с ней про того духа-человека, который пробовал напасть на нее, но ему и в голову не приходило, что его жена окажется способной так просто обмануть его. Она же умышленно сбивает его с толку. А если наврет сейчас, то что будет потом? Когда на нее опять кто-нибудь нападет? А, может, она скрывает от него правду? Может, и еще раньше на нее нападали?

— Ну и черт с тобой, — взорвался Ранд. — Я вообще тебе не верю.

Силван повернулась к нему так стремительно, что даже юбки зашелестели.

— Что ты сказал?

Она еще изображает оскорбленную невинность! Ему, конечно, было понятно, зачем она так поступает: ей не хочется никуда уезжать. Но раз уж она стала врать, то ему теперь проще осуществить задуманное. Добиться того, чего он обязан добиться.

— Кровь себя выдает. Лишь дочь купца способна устроить такую сцену.

Силван оцепенела.

— Повтори, что ты сказал! — срывающимся голосом потребовала она.

— Разве не понятно?

Силван попятилась.

— Ты меня отсылаешь, — зонтик упал в пыль, — потому что тебе за меня стыдно?

Вот оно — ее уязвимое место. Можно из кожи лезть, отрицая это, можно бунтовать против мнения общества, свысока относящегося к таким, как она, но все равно, факт остается фактом — в глубине души Силван очень переживала из-за того, что была дочерью купца. Так не воспользоваться ли ему этой слабостью?

— Скажи мне вот что, — начал Ранд. — Как ты думаешь, тетя Адела благословила бы мою женитьбу, да еще на женщине с такой славой, знай она, что я выздоровею?

Румянец в один миг схлынул с ее лица, и вся она сразу стала отчаянно, мертвенно бледной.

Ранд было сделал шаг к ней, но сразу же вспомнил, какое решение он принял, и остановился. Он хорошо знал, как подобает вести себя надменному герцогу, и продолжал бить в одну точку.

— Думаешь, тетя Адела не стала бы возражать против моей женитьбы, знай она, что мне предназначено стать герцогом Клэрмонтским?

Про себя Ранд подумал, что его слова не так уж далеки от истины. Всем известно, что нет никого на этом свете, кто больше бы беспокоился о доброй славе герцогов Клэрмонтских, чем тетя Адела. Другое дело, что, вздумай тетя Адела и впрямь выступить против его женитьбы, он сумел бы поставить ее на место. Но Силван об этом сейчас знать совсем не нужно.

— Так это тетю Аделу я не устраиваю? — Силван сжала кулачки и уперла их в бок. — А леди Эмми с Джеймсом меня презирают?

— А ты как думаешь?

Дул ветер, ранний жаворонок распевал свою утреннюю песнь, но все эти звуки не мешали Ранду слышать прерывистое дыхание Силван.

Очень тихо он сказал:

— Не бывало до сих пор в роду Малкинов аннулирования брака.

— Нет! — Силван завопила так, будто ее режут. — Ты.., ублюдок. Ты… — Ее руки сжались в кулаки, и вся она вздрагивала, как пушка, которая стреляет и стреляет, снова и снова. — Раз ты меня так презираешь, почему же тогда вздумал осчастливить? Почему ты уверял, что обожаешь меня, зачем вел себя так, будто я тебе по душе? Ты отправляешь меня прочь — почему же ты не сделал этого раньше? Нет, тебе сначала надо было превратить меня в ту, какой я была во мнении света — тупую, распутную, ничего не умеющую.., дуру. — Схватив комок засохшей грязи, она швырнула в него, и он рассыпался в прах, ударившись о грудь Ранда. — Ты из меня такую, как ты, не сделаешь. Не получится…

К его ужасу, по лицу Силван потекли слезы. Она вытирала их, размазывая по щекам грязные полосы, а потом нагнулась и стала яростно выдирать кустики травы с комьями почвы на корнях. Она швыряла глыбы жирной земли с торчащими травинками в его лицо, волосы, живот. И попадала. Он и не пытался укрыться или увернуться. Если после этого взрыва страстей ей станет лучше, что ж, он согласен потерпеть. Она тяжело дышала, хватаясь за очередную глыбу, и какие-то хриплые возгласы отчаяния вылетали из ее горла. Казалось, сама душа ее разрывается.

И как раз тогда, когда у Ранда уже не оставалось сил выдержать все это, как раз тогда, когда он уже готов был кинуться к ней, схватить ее, поднять на руки и пообещать все, что она только пожелает, и заверить, что нет для него на свете никого дороже ее, Силван вдруг остановилась и поглядела на него.

Сейчас в ней не было ничего от феи, воздушный эльф куда-то исчез. Это была вполне земная женщина, раненая самка, яростная и неукротимая.

— Силван. — Ранд распахнул руки.

— Что ж, давайте ваше аннулирование. Прошлая ночь для вас ничего не значила. Для меня она тоже не имеет значения. Только никогда, никогда не смейте ко мне подходить. — Она плюнула в его сторону и побежала к карете, и Джаспер увез ее прочь из жизни Ранда.

Ранд внимательно рассматривал сидящего перед ним человека. Это был сэр Огден Майлз, отец Силван и хозяин дома, куда герцог Клэрмонтский явился с визитом. Это оказалось хуже, чем предсказывал Джеймс.

— Разве Силван не рассказывала о нашей свадьбе?

Сэр Майлз откинулся к высокой плоской спинке своего кресла и поглаживал ладонями круглые шишечки, которыми заканчивались ровные деревянные подлокотники. — Хуже того. Когда я у нее спросил об этом, она все отрицала.

— Она утверждала, что мы не венчались? — Ранд почувствовал, как у него сжалось сердце, — И вы ей поверили?

— Вовсе нет. — Господин ничем не напоминал собственную дочь. Высокий, худой, чистые карие глаза под пышной белокурой шевелюрой, весь утомленный сознанием высокого своего достоинства, прикрывавшего жестокую безжалостность. — Но, видите ли, моя дочь никогда меня не слушалась, и с тех пор, как ей исполнилось девять лет, мне не удавалось навязывать ей свою отеческую волю.

— Она не рассказала о том, что случилось в замке Клэрмонт-курт два месяца назад?

— Она отказалась вообще что-либо рассказывать.

— Но почему?

— Я как раз собирался вас об этом спросить. — Сэр Майлз пожал плечами.

Он принимал Ранда в своем роскошном жилище, со светской изысканностью всячески демонстрируя щедрость и любезность. Хозяин провел гостя в гостиную, обставленную по последней моде, а прислуга подала чай и все, полагающееся к нему, так что усталый путешественник мог подкрепиться с дороги. Сар Майлз в приличествующих выражениях выразил соболезнование Ранду по поводу утраты брата, но не стал углубляться в сей горестный предмет и не стал донимать гостя требованиями разъяснений касательно бракосочетания и его последствий. Он подождал, пока гость утолил жажду и голод и стряхнул крошки со своей салфетки на коленях.

Сэру Майлзу стало известно о свадьбе, так как семейство Малкинов оповестило его об этом, но больше он ничего не знал. Видимо, в общении с отцом Силван исключала какую бы то ни было откровенность. Но вот почему этот человек внушал своей дочери такую недоверчивость и осторожность, для Ранда оставалось чем-то непонятным. Теперь он лишь устало потирал глаза: